27.12.22

Покровитель русского искусства

Сегодня исполнилось 190 лет со дня рождения русского предпринимателя, мецената, коллекционера Павла Михайловича Третьякова, основателя московской художественной галереи. В беседе о его деятельности по просьбе корреспондента «Слова» приняли участие доктор филологических наук, профессор, директор Омского регионального центра изучения творчества Ф.М. Достоевского Е.А. Акелькина; заведующая отделом живописи второй половины XIX, начала XX века Третьяковской галереи, ведущий научный сотрудник сектора русского искусства XVIII, начала XX века Научно-исследовательского института теории и истории изобразительных искусств Российской академии художеств, доктор искусствоведения Т.В. Юденкова; кандидат филологических наук, доцент кафедры истории русской литературы и журналистики Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова Г.С. Лапшина; доцент кафедры дизайна Омского государственного технического университета, кандидат искусствоведения Л.В. Чуйко.

     ˗ П.М. Третьяков считал, что для искусства важна свобода выбора художником темы творчества, из-за чего дискутировал с В.В. Стасовым, русским музыкальным и художественным критиком, историком, который полагал, что живопись должна подражать литературе, а потому отдавал предпочтение «бытовым картинам». Чья точка зрения вам близка?

      Е.А. Акелькина:

      ˗ Разумеется, мне близка точка зрения Третьякова, как всякому человеку с искусствоведческим образованием. Художник выбирает то, что ему лучше подходит, а Стасов вообще, если говорить честно, в отношении живописи был человеком не совсем профессиональным: он был социально ориентированным. Так что с ним вряд ли кто-то согласится. Л.Н. Толстой вообще пытался внушить Третьякову, что не надо покупать пейзажи и портреты, а только «бытовую живопись» или высокоидейные произведения. Но Третьяков отнесся к этому спокойнее, поскольку Толстой – не Стасов.

     Третьяков создавал национальную галерею, а это значит, что в ней должны присутствовать произведения всех жанров. Когда меценат стал собирать коллекцию, «бытовой живописи», кроме картин П.А. Федотова, в России не было.

     Т.В. Юденкова:

      ˗ Конечно, речь идет о свободе выбора. Потому что любое искусство, прежде всего, свободно. Иначе художник теряет понимание и осмысление жизни. Этот вопрос может быть решен только в одну сторону – в сторону свободы творчества, за которую боролись художники, в том числе современники Третьякова. Собственно, про это был «бунт четырнадцати» и «Товарищества передвижных выставок», отразивший стремление освободиться от навязывания «сверху» какой-то проблематики, идей и мнений.

     Г.С. Лапшина:

      ˗ Стасов, выпускник училища правоведения и первое время чиновник в департаменте юстиции, и купец Третьяков обратились к искусству по движению души, развивали свой художественный вкус постоянной внутренней работой и изучением образцов искусства, где бы они ни были, в том числе и в европейских музеях. Стасов свидетельствовал о Третьякове: «С гидом и картой в руках, ревностно и тщательно, пересмотрел он почти все европейские музеи, переезжая из одной большой столицы в другую, из одного маленького итальянского, голландского и немецкого городка в другой. И он сделался настоящим, глубоким и тонким знатоком живописи. И все-таки он не терял главную цель из виду, он не переставал заботиться всего более о русской школе» (очень многое из сказанного можно отнести и к самому Владимиру Васильевичу). Именно Стасов первым сказал, что галерея должна называться не городской, а Третьяковской национальной галереей. Интересно говорил о художественном вкусе Третьякова русский художник И.Н. Крамской: «Это человек с каким-то, должно быть, дьявольским чутьем». Не боялся цензуры, нередко шел вразрез с мнением публики и критиков, покупал острые, дискуссионные работы, невзирая на возражения именитых друзей. Павел Михайлович однажды обратился к художникам: «Мне не нужно ни богатой природы, ни великолепной композиции, ни эффектного освещения, никаких чудес, дайте мне хоть лужу грязную, но чтобы в ней правда была, поэзия, а поэзия во всем может быть, это дело художника». Большую часть коллекции Павла Михайловича составляли картины  художников-передвижников, работавших в жанровой живописи, именно эти произведения высоко оценивал Стасов. Оба были подвижниками русского искусства и культуры.

    Л.В. Чуйко:

     ˗ Живопись не должна ничему подражать. Смысл творчества не в том, чтобы декларировать правильные поступки, прямо называя их высоконравственными и культурными, а в том, как нравственные понятия пережиты автором, какие мысли и сравнения пришли к нему по этому поводу и легли на холст. Картина – не инструкция, не учебник и не кодекс морали, но творческий эмоциональный и интеллектуальный отклик на то, что в мире хорошо и что плохо. Поэтому точка зрения Третьякова объективна и ценна.

     ˗ «Моя идея была – отмечал Третьяков в письме дочери Александре – с самых юных лет наживать для того, чтобы нажитое от общества вернулось бы также обществу в каких-либо полезных учреждениях; мысль эта не покидала меня никогда во всю жизнь». Что сделано Третьяковым для достижения этой цели?

      Е.А. Акелькина:

      ˗ Есть просто коллекционер, который собирает работы, а есть меценат, который делает это системно, почти научно и для общего блага. Третьяков сделал многое. Стоит также отметить, что большинство основателей галерей и музеев в конце XIX века в России – это старообрядцы: это и Мамонтов, и Третьяков, и Морозов. Почему они жертвовали на больницы, музеи, театры? Потому что была высокая нравственная основа. Интересно, почему сегодня нет меценатов подобного типа? Собирающие что-то люди есть. А подобных Третьякову нет. Советский и российский художник-реставратор Савва Ямщиков однажды сказал, что Третьяков сначала как предприниматель умел заниматься делом, как он подходил к производству льняной мануфактуры, точно так же подходил к созданию галереи: он все продумывал, изучал, советовался и очень разумно, даже технично, все просчитал. В этом смысле – человек, который вызывает восхищение.

     У Павла Михайловича даже в завещании сказано о необходимости продать все незамечательные работы, чтобы можно было постоянно пополнять галерею замечательными и характерными для русской школы искусства. В завещании Третьяков продумал, как получить процент с капитала, что направить на строение помещений галереи. Продумано все, вплоть до зарплаты служителей и цены билетов. Он был не мечтателем или романтиком, а деловым человеком.

      Т.В. Юденкова:

       ˗ Третьяковым многое сделано. Он на протяжении четырех десятков лет собирал коллекцию, которую спустя более чем 30 лет подарил городу. Павел Михайлович много занимался благотворительностью, помимо галереи. Сначала ее посещали по рекомендательным письмам, а потом он сделал ее общедоступной, работала она все дни, включая Рождество и Пасху. Это главное дело Павла Михайловича, которым он занимался со своим младшим братом, который ему помогал не только собирать картины, но иногда и финансово.

     Братья опекали училище для глухонемых детей, заботились об учениках. Обучали детей, давали им специальность, чтобы они могли себя обеспечивать. Помимо этого, была масса других благотворительных проектов, которые Третьяковы успешно осуществили.

    Л.В. Чуйко:

     ˗ Третьяков служил обществу, возвращая ему свое «нажитое» хотя бы тем, что приобретал картины, объективно характеризующие процесс развития отечественного художественного процесса. При этом он шел на определенный риск, поскольку некоторые из них были запрещены цензурой к показу на выставках – хотя бы «Сельский крестный ход на Пасху» В.Г. Перова. Такая достойная позиция заслуживает глубокого уважения.

    ˗ В 1913 году попечителем Третьяковской галереи стал И.Э.Грабарь, который занялся принципиальной перестройкой экспозиции. Непосредственно третьяковская коллекция и купленные советом галереи картины были слиты воедино, что в дальнейшем растворило цельное собрание в новой музейной коллекции.  Кто прав: совет галереи или И.Е. Репин, который говорил, что ему хотелось кричать и плакать, потому что ничего не осталось от галереи Третьякова?

     Е.А. Акелькина:

     – Грабарь – человек уникальный, как и Третьяков. Во-первых, Грабарь создал единственную в мире реставрационную мастерскую, которая до сих пор работает. Во-вторых, кроме того, что был прекрасным художником, он написал «Историю русского искусства». Он был прав вот в чем: искусство развивается. Третьяков задумал создать галерею, а раз искусство развивается, значит, должны поступать новые работы. Другой вопрос – должен быть серьезный, качественный отбор. Грабарь этот отбор осуществлял. А Репин и другие члены «Товарищества передвижных выставок» хотели, чтобы время остановилось, поэтому многих новых художников они не принимали. Третьяков с ними спорил, говорил, что все новое лучшее, что появляется, должно быть в галерее. Так что Грабарь действовал в духе Третьякова. Меценат же специально предусмотрел создание совета галереи, куда вошли художники, его дочь.

      Т.В. Юденкова:

       – Репин, конечно, преувеличил, поскольку цельность собрания галереи и сейчас вычисляется. Все главные шедевры, которые мы знаем с детства: и «Охотники на привале», и «Иван Грозный», и «Утро в сосновом лесу», и «Грачи прилетели», и многие другие… Это все работы, которые были приобретены Третьяковым. Его коллекция составляет основу собрания дореволюционного искусства Третьяковской галереи в Лаврушинском переулке, которая сейчас экспонируется. Конечно, современники сопротивлялись, поскольку всегда происходит столкновение старого и нового. Люди, которые олицетворяют уходящую эпоху, бьются за сохранение традиций, основ, границ прежнего понимания должного. Но мы же понимаем, что изменения неизбежны. И Грабарь эти изменения почувствовал и реконструировал галерею на европейский лад.    

     Л.В. Чуйко:

      – Музей – живой и растущий организм. Если его основная задача – представление отечественного искусства в его развитии, то обновления и изменения экспозиции неизбежны. Естественно, что достижения прошлого должны быть зафиксированы и сохранены для истории, но вечно стоять на прежних позициях нельзя. Уважая великую личность Третьякова и его дело, музей должен продвигаться вперед.

      – Дочь Третьякова, Вера Павловна Зилоти писала об отце: «Когда он был серьезен, то был похож на отшельника со старинных византийских образов». Какие качества помогли «отшельнику» стать известным коллекционером?

     Е.А. Акелькина:

      – Удивительная целенаправленность и работоспособность. Третьяков – системный человек, он обладал чутьем, мог видеть общую тенденцию русского искусства. Когда семья Третьякова выезжала, например, в Марьину рощу, устраивали пикник. В один прекрасный день все собираются, а Павел Михайлович отказывается: «Я не медведь, что мне там что-то демонстрировать и появляться. У меня здесь есть дела». Это сказал мальчик до того, как он начал вести дела.

       У него было чувство ответственности за любое дело. И создавая галерею, начиная собирать работы художников, он каждый год брал месяц отпуска, ездил по европейским музеям, изучал… Он делал это профессионально. С Третьяковым нам очень повезло. Повезло русской культуре.

     Т.В. Юденкова:

       – Он был целеустремленным человеком, системным, грамотным предпринимателем, организованным, всю жизнь занимался самообразованием, был музыкально образован. Что касается художественного образования, то он очень быстро стал одним из признанных знатоков русского искусства в Москве. Когда Вера Павловна называет отца «отшельником», она имеет в виду то, что Третьяков был действительно очень погружен в свои дела. Он особенно не любил праздники. Всячески старался избегать шумного праздного общества, потому что был человеком дела. Близкие люди знали его особенность и не обижались. Есть даже воспоминание о том, что в сентябре, когда семья праздновала именины Веры, Надежды и Любови, или в конец августа, когда был день венчания, Третьяков обычно бывал на Нижегородской ярмарке, потому что там требовалось его присутствие, велась оптовая продажа товаров. Но иногда он делал исключение и устраивал большие праздники. Он ценил каждую минуту и говорил о себе не раз, что не любит праздное времяпрепровождение, не любит гостей, но зато у него освобождается время для занятия благотворительностью.  

      Л.В. Чуйко:

       – Сходство с отшельником проявлялось в высокой духовности и благородстве облика Третьякова, которое особенно явно проступало в минуты задумчивости. Вместе с тем он был деловым человеком, иначе не имел бы возможности быть меценатом и коллекционером. Бесспорно, он был образован, имел художественный вкус. Особая черта характера была основной причиной его поступков – желание служить российскому искусству и России.

Иллюстрация:

И.Е. Репин. Портрет П.М. Третьякова.      

Вопросы задал Арман Сарсенбаев